«Дорогой Сынок, Александр Романович, — читаю в коротеньком письмеце из Донецка, написанном неровным старческим почерком. — Прими материнский поклон от незнакомой тебе женщины. Прости, что я так тебя называю. Но ты для меня сегодня так же дорог, как и мой единственный сын Андрей. А я ведь думала, что так и умру, не увидев свет в своем окошке...

«Дорогой Сынок, Александр Романович, — читаю в коротеньком письмеце из Донецка, написанном неровным старческим почерком. — Прими материнский поклон от незнакомой тебе женщины. Прости, что я так тебя называю. Но ты для меня сегодня так же дорог, как и мой единственный сын Андрей. А я ведь думала, что так и умру, не увидев свет в своем окошке...

«Дорогой Сынок, Александр Романович, — читаю в коротеньком письмеце из Донецка, написанном неровным старческим почерком. — Прими материнский поклон от незнакомой тебе женщины. Прости, что я так тебя называю. Но ты для меня сегодня так же дорог, как и мой единственный сын Андрей. А я ведь думала, что так и умру, не увидев свет в своем окошке...

«Дорогой Сынок, Александр Романович, — читаю в коротеньком письмеце из Донецка, написанном неровным старческим почерком. — Прими материнский поклон от незнакомой тебе женщины. Прости, что я так тебя называю. Но ты для меня сегодня так же дорог, как и мой единственный сын Андрей. А я ведь думала, что так и умру, не увидев свет в своем окошке...